Часть третья

Глава первая:
Новый дом

        Через несколько дней Рада сказала Алексею:
        — Мы должны бы сегодня пойти в общину: сказать всем, что — пред Богом — мы теперь муж и жена. У нас так принято. Ты согласен?
        — Конечно! — радостно ответил он.
        … Рада и Алексей шли к поселению общинников. В лучах утреннего солнца лес казался сказочно прекрасным!
        — Нас будут встречать, ты не удивляйся!
        — Встречать? Но как они узнали?
        — Я дедушке поведала.
        — Но вы же — не виделись! Мы же вместе всё время были!
        — Ну, ты же знаешь, что можно на расстоянии душу другую видеть, ощущать. И беседовать можно. Ты ведь уже умеешь говорить с Иисусом! И ты знаешь, что я с отцом своим Радомиром говорю часто. Ну вот, и дедушке рассказала про нас. А он мне в ответ: «Раз так — в общину приходите: пред всеми объявить ваш союз надобно!»
        Алексей обнял Раду, подхватил на руки, поцеловал:
        — Вроде бы всё про тебя уже знаю, а ведь каждый раз удивляюсь тому, что ты умеешь!
* * *
        Все общинники от мала до велика вышли встречать Раду и Алексея. Им желали счастья, любви, лада друг с другом и с Богом!
        Даже пространство, в котором они шли между приветствующими их людьми, становилось каким-то особенным: так меняют всё вокруг простые пожелания добра и любви, которые искренне посылаются сильными душами.
        Благослав смотрел на молодых ласково. Говорил слова, которые подобали сему в обычаях общины.
        Затем повёл их к дому:
        — Вот, теперь это — ваш дом будет!
        … Удивлению Алексея не было предела…
        Они вошли в дом — небольшой, но уютный, чистый.
        И внутри всё было убрано, украшено особым образом: дом ждал своих новых хозяев!
        … Когда остались одни, Рада рассказала:
        — Прежде, для молодых, которые семьи создавали, принято было всей общиной новый дом строить. А у нас ныне и строить не надо: есть несколько домов пустых.
        — Это был чей-то дом? Умерли те, кто тут жили?
        — Нет, не умерли. Это когда-то был дом кузнеца Микулы. Помнишь, он тебя в баньке парил?
        А потом ему кузню всей общиной сделали по-особенному: чтобы звука наружу от работы его почти не было. И горница при кузне есть. Вот он там и живёт теперь, семьи у него нет. А дом вроде пустует. Он и сказал деду, чтобы этот дом для нас приготовили.
        — Приготовили?
        — Да. Видишь, как всё внутри устроили? — постарались всё нужное принести для нас в дар! Вот — стол, скамьи, посуда разная, свечи — ну всё, что в хозяйстве полезно! Вот ещё и книги на столе — это для тебя от дедушки!
        Здесь все общинники свои дары нам приготовили — кто что мог: кто — рушник, кто — посуду, кто — утварь другую какую. Вот дед мой — книги для тебя принёс: знает, что ты читать любишь!
        … Алексей даже растерялся. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного! Почти незнакомые ему люди — такое вот для него сделали! Конечно — и для Рады, но и для него — тоже. Как же ему теперь благодарить их всех?
        А Рада закончила объяснение:
        — Мы много поколений общиной живём. Это — словно семья большая и дружная. И обычаи тут — добрые!
        Теперь тебя в общину должны будут принять, по согласию общему. Дедушка решит — когда.
* * *
        После Рада зашла в дом к деду.
        Они обнялись нежно.
        — Вот, дожил, дождался!… Любишь его, вижу! И он тебя любит! Хорошо сие! Да… удивительно всё сложилось!…
        Учи — и дальше!
        Я и сам того не ждал, что так быстро человек переменяться может!
        — Да, люблю его, дедушка!
        Прежде думала, что это только я его учу. А знаешь? — я у него тоже учусь многому!
        Он тут задумал написать книгу о мудром устройстве церкви в государстве и о жизни праведной людей пред Богом. Поможешь ему?
        — Да кто ж ныне книги читать-то будет? Народ-то — неграмотный!… А те, кто грамотны, те лишь расправы чинить над инакомыслием готовы!
        — Ему Иисус поручил.
        Возможно, что то — только для него самого нужно: чтобы записать и заодно осмыслить, соединить всё прежнее со всем новым, что узнал. А может, ещё и для будущего задумано… Не знаю пока…
         Не привык Алексей жить для себя, для счастья лишь собственного! Он — для Бога всю жизнь свою живёт и людям всем помочь мечты имеет! Вот и теперь — новое знание своё и понимание о том, как жить можно праведно, — принять лишь для себя одного считает неверным. Он так даже мыслить не может: чтобы счастье — только для себя! За это — ещё сильнее его люблю! В этом — особенное сияние его!
* * *
        Алексей пошёл в скит, чтобы взять самое необходимое для жизни.
        Зашёл и в деревню.
        После случая с исцелением мальчика Тихона и уходами долгими в лес — об Алексее говорили с почтением особенным, почти святым считать его многие стали. Не то отношение теперь было, что прежде: когда он крыши чинил прохудившиеся или в колодец залезал, чтобы его почистить!
        Алексей внутренне поражался тому, как всё как бы само собой складывается!
         Зашёл он и в дом Ефимии. Там всё было ладно! Младшенький мальчик подрастал, не болел. Дуня и Тишка уже хорошо могли помогать матери своей во всём. Наладилось многое в их жизни! И сама Ефимия спокойнее и радостнее стала. Поняла она, что Бог их любит, хранит — и жить теперь стала в благодарности к Нему за это!
        Тишка и Дуня встретили Алексея — словно самого родного человека! Алексей удивлялся: ведь почти не общался с ними с того случая чудесного исцеления!
        Сказал им, что надолго теперь уйдёт.
        И тут он придумал, как ему известия о жизни в деревне получать. Попросил он ребят, если нужда будет какая или случится что-то важное, — то чтобы оставляли ему в дупле большого дерева знак. Тишка то дерево на излучине реки знал. Алексей дал им два камешка маленьких — один тёмный, а другой светлый. Если беда и нужда какая, то тёмный камешек положить, а если радостная какая необходимость в присутствии его — то светлый.
        Для детей такая игра — тайная и важная — показалась очень интересной, и они обещались исполнять!
* * *
        Потом Алексей ещё раз вернулся к скиту. Пошёл к могиле старца Николая: словно прощался с прошлым своим. Сел на пригорке, посидел тихо и долго, вспоминая их жизнь совместную, долгие годы своего ученичества…
        Потом стал мысленно, словно на исповеди, старцу рассказывать всё о жизни своей новой…
        Увидел и услышал он старца Николая неожиданно для себя:
        — Что ж спужался? Иисуса вот — не боишься теперь видеть! Отчего ж меня забоялся?
        — Не ожидал…
        — Думы свои мне говорил, а увидеть не ждал?
        — Значит, ты слышал всё исповедание о жизни моей, о думах, о мечтах? Осуждаешь меня?
        — Нет, сынок, никогда никого не осуждал, а тебя — и подавно!
        Твой путь за тебя никто не пройдёт! Быть может, и суждено тебе то сделать, о чём мечтаешь, — и для людей, и для Бога… Может, и моя жизнь земная тем важна была, чтоб довелось тебя подготовить к сему…
        Не бойся! Сердцем — правду Божию всегда почувствуешь! А смелости, чтоб по той правде жить, у тебя всегда было чрез край!
        … Старец Николай благословил Алексея, словно в прежние времена… Потом — исчез…
        Алексей поднялся и пошёл в общину.
        Новая жизнь ждала его — и он был готов к ней.


Глава вторая:
О различении, о силе души и 
соблазнах гордыни

        Теперь Алексей имел много возможностей для бесед со старейшиной Благославом. Часто он поднимал и тему возможности преобразования религиозной жизни страны.
        Для Алексея это были не просто разговоры, но попытка понять, как всё это можно было бы совершить в реальности, с учётом тех знаний, что он обретал ныне.
        Благослав от разговоров не уходил, напротив, рассказывал то, что знал сам о прошлом в истории страны. А бывало — он высказывал своё мнение и о нынешнем положении дел на Руси.
        Глядя на Алексея, он нередко словно узнавал сына своего Радомира. Их роднило стремление деятельно замещать тьму духовного невежества — светом истинных знаний о Боге, рассказывать людям о сути добра и зла, о том, как строится — на этой основе — судьба каждого человека.
        Иногда, когда Благослав стремился «опустить мечтателя на землю», он видел, что, наоборот, ещё сильнее крепла в Алексее уверенность, что можно преодолеть, казалось бы, непреодолимые препятствия.
        Отказ от попытки повлиять на происходящее в стране виделся Алексею неправильным:
        — Значит, так — годами — и жить? И не делать ничего для помощи людям: для прекращения того ужаса, той жестокости, которые многие творят ныне якобы от имени Бога?
        — Как же тебя угораздило, Лексей, в монашескую жизнь войти, если ты о мирском порядке и о благе людском так печёшься? Происхождения ты — знатного, стал бы советником царским…
        — Но не о мирском благополучии я говорю, — улыбнулся Алексей, — а о духовном законе — праведном и для мирян, и для людей, что обеты церковные на себя приняли и Господу служить хотят! Без этого — никакого мира и благоденствия не может наступить в государстве! Без истинного духовного знания — жизнь мирская ведь столь бессмысленна! И порядок настоящий в церковной жизни при таких условиях — невозможен!
        — Выходит, ты хочешь добавить ещё одну новую веру к тем, что уже есть? Думаешь, что примут её все люди, если хорошо придумаешь?
        Но — не бывает так! Ведь всё наизнанку повывернут — и лишь новая война с «ересями» учинится!…
        Вот — башкиры бунтуют ныне… Они Единого Бога — Аллахом именуют, но и по сей день на шаманов своих и «богов прежних» уповают!
        А сколько ещё различных народностей в стране живёт, и каждая — свою веру исповедует! Догадываешься?
        Ты им всем — тоже новую веру предложишь? Думаешь, что все захотят по-твоему веровать?
        И раскол в православной церкви, думаешь, сумеешь устранить только одной книжкой своей?…
        — Не знаю ещё, как поступить надо…
        Одной верой всех объединить не получится, верно говоришь: только насилие новое выйдет!...
        Но можно же издать такой закон, чтобы люди знали, что Единый Бог — за всеми верованиями пребывает! И — чтобы преследования и убийства из-за веры не чинились!
        Говорят, что молодой государь ныне новые порядки во всём учредить готов. Круто начал менять он жизнь в стране! Может, и в делах духовных полезное он сделать сможет?
        — Да уж, наслышан!... Велел он боярам бороды брить, одежды как у латинян носить — и мужам, и жёнам… Смысла большого, однако, в том не вижу!...
        А ещё корабли повелел он строить, войну ведёт, чтобы всему миру величие и силу державы явить… Но хорошо ли выйдет, коль могущества страны все соседние государства бояться станут?… Не думаю, что это — благо!
        — Вот потому и нужно ему реформы жизни духовной предложить! Рассказать ему и о том нужно, что позорно для великой державы рабство крепостное, которое людей, как скот позволяет продавать!
        — Ну, выдумал! Кто ж тебя слушать-то станет?! Убьют — и весь сказ!…
        Да и силы у тебя ещё нет той, чтобы странами управлять да правителям наказывать, как правильно дела государственные вести!
        — А что, бывает такая сила?
        — Бывает… Да только редко, когда во благо используют её…
        Хорошо, когда уберегает Бог человека от могущества, которое ещё невмочь осознать и вынести тому человеку!
        По разумению если, то ведь каждому Бог силу для жизни и дел добрых даёт — и то есть благо! А ежели сверх разумения человека сила его — то бе́ды с того быть могут великие: и с самим человеком, и для других от него!
        Вот — расскажу тебе немного, а ты — дальше сам думай!
        Были времена очень давние, когда волхвам, силой и умениями не обделённым, пришлось решать: как поступить, чтобы знания не утерялись во тьме неведения…
        Рассказывал я тебе уже прежде, что некоторые из них, мудрые, — в леса ушли, скрытно жить начали, из поколения в поколение те знания передавали достойным праведным продолжателям и хранителям…
        Но были и те, кто для многих людей решили хоть частицы тех знаний и умений донести. Верования новых правителей они принимали «для вида», обрывки от знаний они в новые обряды и правила включить попытались…
        Большой силой душ обладали некоторые из них… А где сила — там соблазнов множество появляется в том, чтобы ту силу использовать.
        Хитры соблазны для гордыни человеческой! Опасностей существует много, от которых чистоту восприятия Божественного утерять очень легко можно!
        Вот, к примеру, только «для вида» веру иную некоторые из них приняли — как бы ради сохранения жизней людских и знаний ценных… А ложь — в жизнь их вошла!... И, чем дальше, тем сильнее та ложь неприметно порабощала души такие: тут они правду подомнут — вроде как для блага людского, тут — ещё присочинят к правде вымысла чуть-чуть…
        Кое-кто ради того — и вовсе нечестен стал…
        А оправдывали они это тем, что делают они сие во благо людям и спасают жизни многих…
        Другие из них богатствами земными соблазнились…
        А кто-то влияния в новом устроении религиозном добился…
        Кто-то — победу в сражении для «своего» народа над «чужим» народом снискать захотел…
        Бывает, что легко души, обладающие силой большой, достигают желаемого… А результат того — часто печален… Нечистый ум такого человека искажает понимание Истины!
        Даже воспринимаемые от Бога Откровения — эгоистичный ум может начать в пользу себе подделывать, даже «приписывать Богу» собственное мнение…
        Обычно человек, ослеплённый гордостью или тщеславием, сего не замечает за собой. Незаметно так — ложь с истиной перепутываются!... А человек, обладающий душою большой и сильной, и вовсе редко, когда в себе сомневается! Слишком уверен он становится в «правоте» собственной!
        Вот так и получается лидер меж людьми, который сам вовсе не сомневается, что Бог именно через него действует… И он всех в том убеждает…
        От самости такой и гордости, превелико возросших, до падения в грубость, ненависть, самодурство — очень недалеко бывает!…
        Магия белая от магии чёрной — какое отличие имеет? Как думаешь? Цели благие — у магии белой, а у чёрной — вроде как, злые? А кто тут границу проведёт? Вникаешь?
        — Да как же разобраться? Как не ошибиться? Не касаться вовсе знания о Силе Божественной? Не использовать то знание?
        В православии сие искушением или «прелестью» называют, то есть, прельщённостью кознями дьявола… И боятся все страхом великим таких соблазнов! Погибелью для души сие считают — с вечным горением в аду в наказание!
        Даже мысль допустить, что Бога можно слышать и видеть, — священники ныне боятся… Если ви́денье и слышанье такое кто развил в себе — стало быть оно — «от нечистого»!…
        Но Иисус же — являл Силу Божию! И чудеса Он творил, чтобы поверили Ему! И явно было людям, что от Бога — Сила Его!
        — Да, такова была Миссия Иисуса… Впрочем, и Его не все ведь тогда признали. Многие сомневались: от Бога ли Он?
        Но вот смотри: Иисус имел Силу — чтобы смерти крестной избежать, чтобы покарать пред лицом всего народа палачей… Как полагаешь: отчего Он так не поступил?
        — Во исполнение пророчеств… И ради того, чтобы силу любви и веры показать людям…
        А ещё — Он явил людям величие прощения тем, кто гнали Его и убивали Его тело.
        И ведь чуда Воскресения — без смерти тела Его — явлено не было бы!
        — Да, верно! Многое людям Иисус явил — и Любовь, и Смирение, и Силу!
        Но что ныне с Учением Его творится по всей Земле?!
        Есть ещё многое, что тебе, Алексей, только предстоит познать в единении душою с Богом! Не торопись! А потом — и Мудрость, и Сила пребудут!
        Не твоя ведь Сила сия! Она — Божия!
        И не просто это: жить, когда все люди вокруг — словно дети тебе!
        Вот для меня — лишь общинники наши — словно родные! А остальных людей — только лишь учусь любить Божией Любовью. А ты — вон как замахнулся: «православный священник всея Руси»!… Шучу, конечно! Но сколько ответственности такая любовь налагает — тебе ещё токмо предстоит понять!
         Ты ныне учись взвешивать каждый свой шаг, каждое слово, каждое действие! Ты и теперь уже стал душой не малой! И каждая твоя мысль, эмоция, каждое решение и действие — не просто чуть-чуть оставляют след в пространстве Мироздания и рассеиваются после. Ты уже можешь значимо влиять на многие связанные в некую цепочку события и судьбы… Прими ответственность за это всё! Действуй так, чтобы за каждые твои слово и поступок ты был бы готов отдать жизнь! И чтоб не было  стыдно за них — ни пред людьми, ни пред Богом!


Глава третья:
Исцеление Родиона

        Вскоре Алексея приняли в общину по общему согласию всех.
        Он теперь старался помогать — чем мог — каждому из своих новых обретённых братьев и сестёр.
        Однажды сильно занедужил один живший в общине человек по имени Родион. Он пришёл в общину всего три года назад.
        В прошлом он был старовером-«раскольником», сумел бежать от своих палачей. Его, умирающего в лесу от истощения и ран, нашли общинники, совершавшие обход окрестностей.
        Тогда его спасли от смерти, но исцелили лишь частично. Родиону позволили остаться жить в общине, потому как идти ему было некуда. Но общинником он ещё так и не стал по-настоящему. А здоровье его было сильно подорвано и не восстанавливалось.
        Алексей решил попытаться помочь ему.
        Это была не первая его попытка лечения других людей.
        Уже прежде, пока он проводил часть времени в своём скиту и бывал иногда среди людей, в деревне живущих, он пробовал применять те новые умения по целительству, которым к тому времени уже научила его Рада.
        Хоть это был небольшой опыт, но он был успешным и вдохновлял Алексея.
        Итак, Алексей решил попробовать помочь. Он видел в Родионе страдания и душевные, и телесные. Мимо такого — Алексей не мог проходить равнодушно!
        В тот день Родиону было особенно плохо. Он сидел на камне у родника собираясь с силами, чтобы подняться.
        Алексей донёс ему до дома воду… Зашёл внутрь, помог застонавшему Родиону лечь.
        Спросил его: может ли ещё чем-нибудь быть полезен?
        И столько печали и боли оказалось во взгляде Родиона, что Алексей сел рядом на краю постели и стал слушать полные горечи слова:
        — Но чем мне помочь можно?… Видно, уж недолго мне на этом свете жить осталось! Тело после пыток тех исцелить уж не получится… Отмучаюсь скоро…
        Не даёт мне Бог счастливой жизни в общине сей, хоть и мечтал, надеялся, что новую жизнь вместе с новой верой приму, Бога зрить и понимать научусь…
        Может, грешен я в том, что прежнюю веру свою оставил?… Как думаешь?
        Тебя вот сомнения не мучают, что, может быть, и ты ошибся, что зря отринул веру, в которой крещён был?
        — Но не отрекался я от веры своей! Ведь веровал в Иисуса — и ныне верую! Да только теперь не просто верую, а вижу Его, слышу, великим Мудрости и Любви у Него учиться стараюсь! Советы, как жить, как поступать — у Него Самого спросить теперь иногда могу… Разве же это — отречение? Напротив, к вере прежней моей многие знания теперь добавились и веру мою укрепили! Понимание моё расширилось!
        — И что, не бывает в тебе сомнений вовсе?
        — Конечно, бывают… Только я не в вере своей сомневаюсь, а лишь в правильности своего понимания усомниться могу. Или — в том, правильно ли знания усвоил и применил… Такие сомнения — нужны, чтобы меньше ошибок совершать!
        — А у меня вот — нет в душе покою! Иногда жену свою вспоминаю, деток погибших… Полина моя — веру мою старообрядную принять при за-мужестве решилась… Дети, что у нас родились, — «незаконнорожденными» названы оказались… Вот так я «совратителем в ересь» стал…, вот за то и она, и детки убиты были!  И убийц их — по сию пору вспоминаю!... Да и «своих», которые меня — из страха за жизни свои и семей собственных — выдали на судилище «как подстрекателя к бунту», — тоже простить не могу!… А ведь про «бунт» — и мыслей даже не было!
        Умом понимаю, что всех их простить следу-ет… Простить, забыть!… А не получается!… 
        Может быть, лучше бы было мне тогда тоже смерть принять? Зачем ныне мне жизнь моя такая?!
        — И часто ты мысли такие имеешь, Родион?
        — Часто… Как мыслям таким не быть? Тут все в общине — здоровые да счастливые… А я — вроде как из милости здесь живу… Чужой я здесь! Хоть все тутошние меня с добротой приняли, помочь стараются…
        — А не думал ли ты, что причина — в тебе самом?
        — Так я о том тебе и сказываю…
        — Да не так сказываешь, не верно ты мыслишь!…
        Рада меня учила, как надо правильно мысли и эмоции направлять, когда тело своё или другого исцелить хочешь. Или — когда новую жизнь свою планируешь и выстраиваешь.
        Пойми: ради своего приближения к Богу и служения Ему — стоит жить, коль Бог жизнь телу твоему пока продлевает!
        Ты вот — можешь ли такое вообразить, чтобы Рада всю жизнь свою, каждый день, убийц отца своего ненавидела, каждый день о них вспоминала бы?
        Отец её и ныне с ней рядом часто бывает, хоть и без тела. Ему в том — счастье! И ей — тоже! От любви, что меж ними, — всегда радость! А не печаль!
        — … А я не умею видеть своих близких, только скорбеть о них могу… И Иисуса видеть не могу… И тело своё исцелить — не получается… Хоть и Рада твоя учила меня тому, и другие учили…
        — Вот о том я тебе и пытаюсь сказать!
        Ведь и я прежде, когда исцелить кого-то хотел, молитвы произносил, а в самой глубине души не верил, что такое свершится…
        А Рада меня учила, что тело своё или исцеляемого нужно полностью здоровым увидеть и ощутить таким, насколько это получится. А потом надо силу себя-души и Силу Божию соединить, и в тело направить, чтобы выздоровление — реальностью стало!
        При этом вера, знание, сила души и Промысел Божий — в единое должны соединиться! Только тогда и происходит преображение, исцеление! Если же в уме твоём мысли о невозможности сего остаются, о напрасности твоих стараний, — то встают они, словно стена каменная на пути. Как же ты тело исцелить хочешь, если сам часто мысли имеешь о том, что не может это получиться, что лучше бы тебе умереть? Ты ведь лишь на время короткое пытаешься иногда Светом целительным тело наполнять, чтобы от немощи и страданий себя избавить…
        — А как иначе? Мне себя уж здоровым и не представить даже… Вон они тут все умеют исцелять, а меня до конца вылечить не смогли… Где уж мне самому?
        — Хочешь, я попробую? Прямо сейчас!
        — Ты моё тело, что покалечено пытками было, в одночасье от боли и немощи хочешь избавить? Вон даже старейшина Благослав не сумел, а ты — сумеешь?
        — Бог Великой Силой наделяет человека, который служить Ему готов! Если примешь ныне без сомнений помощь Бога — здоров будешь! Если — на то будет Его Воля.
        … От Алексея исходили ясная уверенность и некая особенная сияющая радость. Поэтому Родион — с удивлением и трепетом — согласился.
* * *
        У Алексея — получилось!
        В какой-то момент ему показалось, что не хватает сил, что ослабел Поток Божественной Мощи… Но Алексей вложил всю свою веру, всю свою любовь, словно сметая препятствия к исцелению…
        Это было чудо и для самого Алексея, и для исцелённого…
        … Алексей вышел из дома Родиона, пошатываясь от навалившейся внезапно усталости… Он с трудом дошёл до своей избы.
        Рада, увидев его, встревожено спросила:
        — У тебя всё хорошо? Что с тобой случилось?
        … Алексей хотел ответить, что всё хорошо, но внезапно в глазах потемнело и он потерял сознание.
        … Очнулся он в постели.
        Рада сидела рядом и её ласковые пальцы касались лица Алексея.
        — Ну как же тебя угораздило?!… Думаешь, что тут, в общине, все — такие равнодушные? Или что исцелять никто, кроме тебя, не умеет?
        Молчи, лежи тихо! Вижу, что так ты не думал!…
        У всякой болезни — причина есть. Для всякого исцеления — свой срок подойти должен…
        Ты хоть понимаешь, что ты на себя, на своё тело, в одночасье принял всё то, что Родиону претерпеть для понимания и выздоровления полного следовало бы?
        — Ты сама меня только теперь не лечи! Я — справлюсь… Раз сам виноват — стало быть, и отвечать мне…
        От слов Алексея у Рады даже слёзы выступили…
        Она обняла его, прижалась нежно, целуя…
        — Не бойся за меня, милый мой, любимый мой! Прости, что отругала! Очень испугалась я за тебя!
        Сейчас научу, как тебе нужно будет лечиться и помогу совсем чуть-чуть… А за меня ты не волнуйся: мне это никак не повредит!
        Помнишь, как я тебе Атмическую Силу показывала, Которая воспринимается, словно в колодце глубоком, наполненном сияющей белизной? И показывала я тогда тебе, как Свет сей пробудить и впустить в тело можно.
        Тогда я объясняла, как помогает Сила эта Атмическая в медитациях Слияния с Богом — ибо Она есть Запас, Который в человеке накапливается именно для освоения жизни в Божественном мире.
        Эта Божественная Сила может быть использована и для исцеления: и для собственного исцеления, и для исцеления других. Вот — смотри: я сейчас чуть-чуть помогаю тебе пробудить Её и впустить в тело.
        … Алексей видел душой всё происходящее и сознавал всё очень ясно.
        Блаженное состояние растворённости в Прозрачности… Потом — сильным Потоком начал подниматься Свет Сияющий из того Хранилища особого…
        Словно сквозь толщу прозрачного сияния — слышал Алексей голос Рады:
        — Ты сейчас наполни этим текучим Светом каждый уголок в теле, включая и руки, и ноги. И обязательно всё в голове этим Потоком промой, чтобы сквозь тело — как сквозь пустую оболочку — сей Свет проливался бы, и за головой изливался.
        Ты сейчас душой мыслишь, и поэтому понимание Божественное о многом к тебе приходить может. Ты — просто позволяй этому всему происходить…
        Ощути, сколь Бог тебя любит! Позволь произойти полному растворению и слиянию всего, прежде отдельного от Бога в тебе-душе, — и Божественного Света…
        Если, вдруг что-то нужно будет — то я тут рядом, ты позови…
* * *
        На другой день Благослав зашёл проведать поправляющегося Алексея. Тот попробовал встать навстречу гостю.
        Благослав остановил:
        — Лежи пока! Силы тебе восстановить надо!…
        — Да я уж здоров почти!… Рада вот — отварами целебными поит, да как с малым дитём возится!
        — Вот и славно!
        … Благослав невольно улыбнулся ласково, потом попробовал принять строгий вид, словно пытаясь спрятать улыбку в белоснежных усах и бороде. Но грозный вид у него в этот день не получался, хоть он и пришёл вроде как вразумлять Алексея, чтобы тот аккуратнее силы свои тратил при исцелении людей.
        Благослава переполняла некая особенная трепетная нежность к этому человеку, который — по Воле Бога — так удивительно вошёл и в его жизнь, и в жизнь всей их общины.
        После Благослав посмотрел на Алексея по особенному: не глазами тела, а ясновидением проверяя состояние энергий в теле:
        — Да, хорошо уже всё, — подвёл он итог.
        … Помолчав, он добавил:
        — Напугал ты Раду!… Да и меня, надо сказать, удивил!
        Пойми, ты, Алексей, что нельзя исцелять людей без спросу у Бога, без разбора их судеб! Ты же уже про это слышал не раз, понимал вроде, когда слушал! А сам — что учинил?!
        То, что на себя боль возьмёшь, — это ещё полбеды… А вторая половинка — душе той повредить можно, если сделать это без необходимого преображения души!
        Нельзя без благословения Божьего вмешиваться в судьбы людей! А уж коли берёшь на себя эту работу, то вместе с Богом, с пониманием и ответственностью большой её надо делать, а не в порыве желания помочь страдающему любой ценой!
        Ведь ду́ши-то, что в телах живут, очень различаются! Одни ещё и мыслить, и понимать только начинают учиться, другие — и вовсе неразумные и даже самое простое знание им не посильно ещё, да и не нужно даже! И есть лишь немногие души, которые силу и мудрость уже накопили.
        — Значит, не на пользу Родиону всё это было?
        — Нет: на пользу! Ты и тело, и душу исцелить сумел! Во благо — всё вокруг тебя Бог обращает, чудеса преображающие творит через тебя! Вот сему я и дивлюсь ныне! Но только не думай, что и всегда впредь так будет, если мудрости в тебе не прибавится через события эти!
        А с Родионом — всё хорошо! Он тут о тебе уж справлялся не раз: переживает, что из-за него ты болеешь!…
        Да… Сила в тебе — уже не малая!… И помогает тебе Бог так, как не каждому доводилось испытать!
        А болезни — ведь не зря даются человеку! Причём не всегда то — в наказание!
        Вот и ты ныне про многое, я надеюсь, понял.
        Часто люди, которые великими целителями становились, приходили к тому через болезни собственного тела, от которых спасения искали. А ещё иногда — именно через болезни — Бог объясняет человеку то, что ныне осознать ему до́лжно и возможно.
        Иногда бывает, что для того, чтобы человеку помочь, нужно прошлые жизни души увидеть, понять: отчего так судьба складывается?
        — Мне Рада рассказывала про то, что души много раз в телах воплощаются и не одну жизнь земную проживают. Только я пока совсем не умею такое видеть…
        И почему же в Библии, в Евангелиях, про это не говорится? Отчего?
        — В разных земных религиях обычно присутствует лишь частичное отражение Истины. В одних — о перерождении душ в новые тела упоминают, в других — о Божественном Сознании есть некоторые верные слова, но зато о другом важном не говорится. Обычно присутствует в конкретных религиях и то, что люди привнесли сами — в обрядах и верованиях из своего собственного понимания, а часто — и из корысти. Есть и то, что жрецы убрали из книг религиозных — по своему разумению: как непонятное или неполезное для установления культа.
        — А почему люди не помнят, что жили на Земле и прежде? Ведь легче было бы покаяться, исцелиться — если знать, в чём был грешен прежде…
        — Только взрослой и мудрой уже душе по силам такое понимание и покаяние!
        Люди могут вспомнить свои прошлые жизни лишь тогда, когда становятся готовы к такого рода воспоминаниям. Когда что-либо из этой памяти необходимо душе — то Бог может показать фрагменты из тех земных жизней.
        Но дети или молодые и слабые ещё души — не в силах вынести такое знание!
        Представь, каким бы кошмаром стала жизнь для человека не особо сильного душой, который устремился к благому, но вспомнил бы вдруг, что в прошлой жизни совершал тяжкие преступления… Такое — не вынести ещё не окрепшей в добре душе! Такие воспоминания могут повредить рассудок! А Богом всё в Мироздании устроено мудро и во благо…
        Трудности в судьбе какой-либо души часто являются расплатой за совершённое в прошлом зло. Они могут быть проявлены, например, в болезнях тела аж от момента рождения…
        А память о больших достижениях в прошлых жизнях — тоже может оказаться не полезной для души, ибо она способна спровоцировать и гордость, и тщеславие.
        Увидь также, что те качества, которые уже взрастил прежде в себе человек, — они всегда в нём!
        Правда, есть ещё некое особенное хранилище всего самого ценного, что накапливает душа за многие жизни в телах. Этот сияющий Поток, Которым ты тело своё исцелил ныне, — и есть сберегаемое Богом для тебя во многих воплощениях Сокровище. Это — Сокровенное Божественно-Утончённое в человеке.* Эта Сила собиралась для тебя — как раз для того, чтобы ты смог ощутить себя как Одно с Божественным Изначальным Сознанием. Ты много раз испытывал это в прошлом на краткие мгновения — и так душа постепенно училась быть Божественной! Теперь же ты можешь всё это делать вполне осознанно! Настал срок!
        … И далее Благослав рассказал Алексею многое о возможностях взаимодействия с этой Божественной Силой, чему можно научиться в дальнейшем. Ещё говорили они о том, как нужно спрашивать у Бога о причинах болезней и смотреть в прошлое каждой души, чтобы помогать разумно, мудро, эффективно.
* * *
        Родион, в очередной раз пришёл узнать о здоровье Алексея и встретил выходящего из избы Благослава.
        Родион произнёс смущённо и виновато:
        — Как он? Не хотел я того… Он сам предложил…
        — Не переживай, Родион! Тебя никто не винит!….
        — Но как же так? Вот я — здоров, а Алексей…
        — Ничего, поправится! Уже почти исцелился!
        — Таких людей, как он, я прежде не видел… Не знал ведь даже, что бывают такие…
        — И я, Родион, у Алексея учусь ныне… Ведь много думал, как помочь тебе, а придумать так и не смог! А он вот — раз! — и помог!… Я — не про телесное исцеление! Но он ведь тебя ныне к жизни настоящей вернул!
        — Да… Понимаю сие… Мне, Благослав, до ваших мудрости да умений, быть может, и не дорасти вовсе никогда… Но только я знаю теперь, для чего жить хотел бы! Я таким, как Алексей, буду стараться стать! Тогда, может, и не зря он меня вылечил!
*  В Индии эту Энергию именуют Кундалини. Подробнее об этом — в книге В.В.Антонова "Экопсихология".

Глава четвёртая:
Совместная медитация

        В традиции общины было проводить совместные медитации.
        В тот день на рассвете все собрались на поляне.
        Алексею было всё это внове. И потому особенно интересно было участвовать во всём, о чём ему прежде лишь немного рассказывала Рада.
        Благослав в новой белой рубахе вышел к людям, поклонился земным поклоном на все стороны света.
        Он немного постоял молча, пока вокруг в пространстве как бы сгущалась некая прозрачная тишина.
        Особенно поразило Алексея то, как изменился сам Благослав, когда проводил для всех эту медитацию. Из человека, наделённого великой личной силой и многими знаниями, он превратился на время — в вещающего только от Бога. В нём исчезло всё личное, оно растворилось — и открыло проход для Божественных Слов, Потоков нематериального Света-Огня. Он — собой — открыл просторы миров Божественных: словно врата отворились в иные слои Мироздания!
        Алексей уже привык к тем Проявлениям Великих Божественных Душ, имеющих мужские и женские Облики, Которые были бестелесными Участниками происходящего. Древнеславянские Божественные Учителя становились для него постепенно такими же ясновоспринимаемыми, как и Иисус.
        Если поначалу Рада, обучая Алексея, старалась использовать понятные ему именования Божественных Проявлений, то потом и она, и Благослав рассказывали ему многое о древнейших Знаниях, сохраняемых тысячелетиями, и о многих Божественных Душах.
        Понимание того, что одних и тех же Божественных Посланцев могли именовать по-разному разные народы и что на протяжении истории Земли таких Посланцев к разным народам было много — уже не было для Алексея ошеломляющим.
        … Прекрасен был Благослав, стоящий перед людьми и вещающий от Бога!
        Плавно лилась его речь! Из великой Глубины, где произошло Слияние, поднимались слова, которые наполняли слушающих глубинным покоем и ощущением единения всех. Эти слова… — они просто получали звучание с помощью материального тела Благослава.
        Бесследно исчез прежний иногда суровый старец: его лицо, глаза, всё тело сияли сейчас Светом особенным, видимым только для зрения души, но ощущаемым всеми, даже теми, кто ещё не обрели всей полноты ясновиденья.
        Он говорил от Бога, а не от себя, и ему внимали душами — в особой тишине с великим почтением и благоговением — все присутствующие.
        Он был открытым проходом для Потока Божественных Силы, Любви, Мудрости.
        Благослав плавно ввёл всех в единую медитацию, в которой сознания общинников соединялись с Божественным Светом на той Глубине, которая была доступна именно каждому из них.
        Это было так, словно текла мощная и плавная река Света, в которую каждый входил на свой уровень, на доступную глубину. А для тех, кто были уже готовы к большему, сей Поток Света позволял втекать в Океан Божественного Всеединства и растворяться в Нём.
        При совместном исполнении — с особой силой и яркостью усиливалось восприятие каждой душой происходящего в медитации.
        Живой Бог был явен всем, Он наполнял тела, пронизывал Собою всё пространство вокруг.
        Ярко сиял в пространстве Мироздания проход в Божественный мир, который открывал собою Благослав, — и сквозь этот проход легко было погрузиться в Божественные Утончённость и Сияющий Свет.
        Даже те, кто были пока ещё не особо велики душами, испытывали величайшее Блаженство от соприкосновения с Божественным Сознанием — Величественным, Всесильным, Всемогущим и в то же время добрым и нежным — именуемым Родом Изначальным, Сварогом…
        Любовь и единение Душ Божественных и душ, стремящихся к Божественности, были так прекрасны! Через такую совместную медитацию каждый присутствующий мог продвинуться в своём собственном развитии, получая опыт пребывания в Божественно утончённых состояниях.
        … Когда медитация закончилась, то ещё долго сохранялось состояние великой прозрачной тишины пространства…
        … Общинники постепенно расходились с поляны.
        Алексей же всё ещё старался не потерять удивительное ощущение себя-души, которая сбросила «земные оковы». Ему казалось теперь это состояние столь близким, родным…
        Он сел на краю поляны, прислонившись спиной к стволу дерева.
* * *
        Вдруг он вспомнил, что испытывал нечто подобное этому единению душ подвижников в совместной медитации прежде… Но когда?
        Картины всплывали словно сами собой, а Алексей был их участником так же реально, как иногда это ощущается во сне. Но это был не сон…
        … Он видел себя в одной из общин первых христиан. Это был он, но, в тоже время, не совсем он…
        Алексей попал в другие время и пространство, нынешний материальный мир вокруг исчез из восприятия совсем.
        Тот, кем тогда был Алексей, участвовал в собрании христианской общины.
        Он ощутил себя немолодым стройным мужчиной с удивительно ясным взглядом.
        Перед собравшимися выступал глава общины, проповедующий Учение Иисуса.
        Божественное Сияние обнимало говорящего и всех его слушателей. Свет тёк сквозь его тело. Сей Свет наполнял духовные сердца слушателей и благоприятствовал соединению душами в едином Сердце Христа
        Как же ликовала каждая такая душа от соприкосновения с сим Светом Великим! Как все они наполнялись счастьем от явного ощущения Присутствия Бога — в своих телах и везде вокруг!
        Алексей ощущал себя как бы немного другим человеком, но, всё же, это был он сам…
        Он был там одним из любящих Иисуса и стремящихся жить по Его Учению христиан!
        Все были тоже озарены этим вдохновенным стремлением.
        … Ожили картины того времени: люди, их жилища…
        Они были в скромных чистых одеждах, их быт можно было бы обозначить как скудный, бедный. Но это было совсем не так. Их жизнь была полной: насыщенной пищей для душ и стремлением к жизни со Христом в каждом духовном сердце! Именно духовная наполненность делала счастливой такую их жизнь!
        В общине были и мужчины, и женщины, и дети — и все они были как родные друг другу, хоть и не были родственниками по плоти.
        … После выступления главы общины люди по-очереди каялись перед всеми общинниками в своих неправильных мыслях или поступках, которые сами считали недостойными. Всё, что замечали они дурного в себе, — обнажалось, чтобы быть устранённым. Иногда они просили прощения за такие свои поступки и помыслы, которые большинство людей даже не сочли бы греховными. Такой кристальной чистоты и честности пред Богом и друг перед другом старались достичь они все!
        Каждый, слушающий исповедника, искал в себе даже малые следы обсуждаемого порока, который мог бы вызвать подобный грех, и стремился тоже очистить от такой возможности себя-душу.
        Как искренне любили друг друга они все! Как он любил их всех! Как устремлены они были к стяжанию жизни в Царствии Небесном!
        … А потом он увидел воинов с копьями и мечами…
        Услышал крик: «Римляне!»
        Паники не было. Люди не защищались. Они были готовы к принятию смерти — вслед за Христом…
        Но когда воины стали грубо, как стадо скота, сгонять всех и связывать, то начали плакать некоторые дети, несколько женщин поддались страху и стали кричать.
        Глава общины начал говорить, пытаясь словами образумить нападавших и успокоить своих. И он был тут же убит.
        Тот, кем ощущал себя Алексей, бросился, чтобы закрыть своим телом от удара бича женщину, прижимавшую к груди младенца. Он попытался сказать что-то, чтобы остановить нападавших, но его тело было пронзено ударом копья одного из всадников.
        … Он увидел своё окровавленное тело сверху… Потом он с любовью величайшей подумал об Иисусе — и увидел Иисуса, протянувшего Руки для Объятий…
* * *
        Алексей вернулся в действительность сего дня: «Что это было? Это — реальность? Это — в самом деле было со мной? Но как это возможно?»
        Благослав подошёл:
        — Ну что, теперь знаешь, как ты жил в другом теле прежде?
        — Разве возможно так увидеть прошлое?
        — Возможно… Сам теперь ведаешь сие!
        Способности к постижению, познанию — у человека-души весьма велики. Можно увидеть и своё прошлое, и прошлое другого человека, и прошлое целых стран, народов…
        Но слишком увлекаться ныне развитием этих способностей тебе не нужно. Довольно того, что ты познал реальную возможность этого. Когда будет надо, Бог покажет тебе всё, что необходимо. Теперь ты знаешь это уже на собственном опыте — и сего довольно пока!
        Всегда — в вечности и бесконечности — людям до́лжно искать Единое Божественное Начало! Именно умению быть в Единении с Ним, растворив в Нём себя-отдельность, и следует посвятить тебе ныне свои усилия!

Глава пятая:
Живая Земля 

        Однажды Рада сказала Алексею:
        — Теперь я должна показать тебе Землю!
        — Что значит «показать Землю»? Объясни!…
        Рада засмеялась:
        — Но не вот эти комочки почвы, которые мы привыкли ощущать под ногами и именовать землёй, — а Землю-Мать!… Я должна показать тебе красоту и величие нашей Земли!
        Меня ещё девочкой начал учить этому мой отец. Очень важно не просто умом понять это, а увидеть душой!
        Собирайся! Мы должны будем подняться немного повыше в горы — и пожить там.
        … Это было особенное путешествие!
        Они шли налегке. Рада легко обеспечивала их потребность в пище. Причём — вкусной, питательной и всегда вдоволь! Она ловко, как мальчишка, могла залезть на кедр и набрать шишек, полных орешков. Или собирала растения, у которых съедобны листья или корни. А ещё — грибы, которые, словно «сами выбегали ей навстречу»!…
        — Как ты находишь всё это?! Ты — будто не ищешь, но знаешь, где что выросло!
        — Немного, разумеется, знаю: в каком месте что произрастает лучше. Но, более того, ведь Бог знает: что нам сегодня лучше пригодится для трапезы. Вот и собираю Его малые дары!
        … Рада нежно улыбнулась и продолжила:
        — Но важнее — Его Дары Высшие, Духовные: то, что раскрывает Он перед тобой ныне!
* * *
         За много заходов, постепенно расширяя кругозор Алексея, Рада объясняла и показывала ему всё новые ступени познания, новые пласты знаний о Мироздании, в котором они шли телами и жили душами.
        Они постепенно поднимались в горы, останавливаясь в тех местах, которые Рада выбирала в качестве особо удобных для восприятия Алексеем того, о чём она рассказывала.
        Они вновь и вновь любовались красотой открывающихся пред ними величественных просторов. И каждый раз Алексея наполняло ощущение того, что его любовь ко всей этой красоте, к величию природы — становится ещё и ещё обширнее!
        … В то утро они встали до рассвета и шли в лёгком предрассветном тумане. Лес вокруг закончился — и они вышли на пологий уступ, который, подобно острову, поднимался над белым морем тумана.
        Туман укрывал всё внизу — словно пушистое белое одеяло. Выступали из него только некоторые верхушки деревьев — как маленькие островки…
        А затем… — начало восходить солнце, окрашивая всё в золотисто-розовые оттенки! Дивна была красота Божественного Творения!
        — Попробуй ощутить и заполнить собой-душой всё пространство, которое глазами видимо!
        А потом — и дальше: то, что глазами не видимо!
        Важно сейчас увидеть зрением души, сколь велика наша Земля, хотя перед взором телесным открывается лишь маленькая часть её поверхности!
        Посмотри: необъятность этих просторов — теперь заполнена нашей любовью, любовью нас-душ!
        Причём любящая душа может легко пересекать границы материального мира — и вплывать в Простор Божественного Света!
        Теперь — любящим духовным сердцем — познай, что наша Земля-Мать — живая! Каждый человек является её сыном или дочерью. И не только люди, но все существа, на её поверхности живущие, есть дети и Матери-Земли, и Бога-Отца! Они — дали нам возможность родиться, и развиваться именно здесь: в этом удивительном и прекрасном сотворённом мире!
        Причём мы связаны с Землёй почти так же, как, например, деревья.
        Но деревья это ощущают всегда, потому что их корни не дают им об этом забывать.
        Люди же — тоже имеют свои «корни», но эти соединяющие нас с Землёю «корни» могут быть видимы лишь душой, а не телесными глазами.
        И человек может научиться ощущать и их, и тоже, разумеется, нематериальное, но из тончайшего Божественного Огня состоящее Сердце Земли!
        Итак, мы с Землёй — соединены!
        Сейчас лишь очень немногие люди понимают, сколь накрепко связаны мы, здесь живущие, — и сама наша Земля-Мать: живая, чувствующая, огромная Душа!
        Это только кажется, что каждый человек существует сам-по-себе… Нет: влияют люди на Землю — и Земля им отвечает соответственно.
        Прежде — очень многие народы поклонялись Земле-Матери. Может, наивно было то поклонение… Но суть его была истинной: это — любовь-благодарность к Земле!
        А теперь — то же самое очень важно осознать тебе!
        … Восходящее солнце согрело воздух, туман постепенно рассеялся, роса испарилась.
        Они позавтракали, а потом Рада предложила:
        — Ложись сейчас здесь! Тут место — очень хорошее! Здесь легко ощутить, что мы только лишь телами лежим на поверхности Земли, причём эти тела наши — лишь крошечные частички всего Творения… А в глубинах — любовь Земли материнская!
        … Алексей лёг — и легко погрузился душой в тот Свет. Это было столь удивительно: оказаться в Море Света, Который был под их телами и, казалось, не имел границ! И легко было — слиться с этим Светом!
        Рада продолжила:
        — Более того: у Земли есть как бы собственное духовное сердце. Это сердце состоит из Божественного Огня! Оно — в центре.
        Ты можешь соединиться с этим Сердцем Земли! По «корню», который уходит из духовного сердца внутри тела — в глубины, можешь ты погрузиться в ту Сияющую Любовь Сердца Земли!
        Это — особый центр, Огненное Ядро Земли!
        Именно через этот Центр, в том числе, можно легко проникать в Море Божественного Огня нашего Творца — далеко за пределами Земли.
        А затем — и подниматься в мир человеческих тел — будучи в Единении с этим Божественным Огнём.
        Именно так поступают наши Божественные Учителя. Они могут проявлять Себя для живущих на Земле людей, например, в виде невысоких сияющих Обликов, Которые оказываются видимыми поклоняющимся… А могут быть и намного большими — словно встают огромные Горы Света над Землёй.
        Ощути, что душа человеческая, любовью к Богу наполненная, — это есть маленький храм. А Земля — то храм великий. И горит в алтаре сего храма Огонь Неугасающий в Сердце Земли-Матери!
        Сердце Земли принадлежит каждому, кто его познал…
        Ощути Сердце Земли — как своё сердце!
        Так — Любовь Божия ко всему в Творении — становится постепенно и твоей Любовью!
        … Рада надолго замолчала, позволяя Алексею всё это испытать.
        Когда всё личное, «отдельное» исчезло в этом Растворении, она продолжила:
        — А теперь попробуй подняться — из Тех ГлубинОгненной Любовью Божией!
        … Алексей понял, что ему ныне позволено — из Бескрайности Любви Творца, — подобно Лучу от Солнца Великого, нести Свет и Любовь в мир Творения.
        Огромный сияющий Облик с Лицом Алексея и Руками, ласкающими всё живое, поднялся в небо. При этом сохранялась Его неразрывность с Великим Источником Света-Огня, от Которого никогда не отрывается Его Луч.
        Этот Источник — Творец!

Глава шестая:
Свобода от тела

        Когда Рада с Алексеем уже возвращались, то случилось ещё одно значимое событие.
        Они шли берегом реки, так как только вдоль русла была чуть заметная тропинка.
        Алексей спросил:
        — Отчего у меня не получается оставаться в том Единстве с Богом, которое ещё несколько часов назад казалось незыблемым, достигнутым навсегда?
        — Не огорчайся, это — естественно! Душа именно постепенно одолевает свой путь до Божественности! У тебя же — очень быстро это получается, ты даже не осознаёшь, сколь быстро!
        … Вдруг из-за поворота показались трое незнакомцев.
        Эти трое мужчин, похоже, были испуганы тем, что их заметили, и это настроило их весьма агрессивно.
        Алексей подумал о том, что встреча с этими людьми не предвещает ничего хорошего. На несколько секунд он напрягся внутренне, ища способ, как он мог бы защитить Раду в случае нападения этих людей.
        Но Рада, напротив, словно начала наполнять пространство мягким, ласковым, густым покоем.
        Она взяла Алексея за руку. Этот покой заполнил Алексея уверенностью в том, что всё закончится миром.
        Рада поклонилась незнакомцам земным поклоном.
        Алексей последовал её примеру.
        Она продолжала окутывать пространство лаской и спокойствием.
        Она произнесла приветствие:
        — Мир вам, люди добрые! Здравия вам и пути лёгкого!
        … Незнакомцы остановились в нерешительности.
        — И вам, стало быть, — здравия! Мы рудознатцы, заблудились немного, — ответил один из них за всех.
        Алексей разглядел этих людей внимательнее. Они были похожи на беглых каторжников: немытые, в изодранной одежде, со следами от побоев. Сказанное с их стороны явно было неправдой…
        Но Рада выслушала спокойно и доброжелательно те слова. Потом — нарисовала прутиком на песке карту: как река течёт, где тропинки есть, где дороги проезжие, где заставы — всё рассказала подробно. Рассказала и то, как им ориентиры иметь, если неприметно путь держать хотят.
        — Вот, если сюда пойдёте, ещё три дня пути — и сторожка охотничья будет. Люди, там бывающие, всегда оставляют небольшой запас еды и одежды. А дальше на север — места нехоженые и дикие.
        Может, и встретите там руды…
        … Потом она сорвала листья таволги и дала тому, кто наиболее уверенно её слушал и вёл беседу:
        — А вот листья эти — от ран лечат, воспаления снимают. Заварите — и пейте дня три. Их и к ранам прикладывать можно: быстрее заживут!
        — Но в чём отвар-то сделать?
        … Рада вынула из холщовой сумки и подала глиняный горшочек, в котором она готовила им с Алексеем еду.
        — Если на угли горячие ставить, а не в жаркое пламя, — то долго прослужит, не лопнет!
        … Разошлись…
        Незнакомцы скрылись из виду…
* * *
        Спустя некоторое время Рада произнесла, словно извиняясь:
        — Оплошала я: не заметила их приближение…
        Не разбойники они! Рудокопы! С прииска бежали. От Демидовых или с казённого завода… Труд подневольный там хуже, чем на каторге. Заметил, что руда у них в кожу въелась — ввек не отмоешь? Они сами от всех прячутся…
        Убить нас они могли, конечно. От всего и всех вокруг — эти люди ждут только зла и беды!
        И силу душ — уже в ненависть они готовы были влить!…
        Но на дорогу зла они ещё встать сами не решились.
        Вот и попробовала — миром… Вроде, получилось.
        — Да… У тебя — здорово получается! Всё про каждого человека с первого взгляда понять можешь!
        — Это — потому, что я душой смотрю вместе с Богом. Тогда — виден другой человек словно целиком, со всем плохим и хорошим, что в нём есть.
        — У меня так получается иногда только: когда Бога в себе ощущаю ясно.
        А вот сегодня…
        У меня прежде никогда страха не было за жизнь свою.
        А теперь — я за тебя боюсь! Ну, не то чтобы боюсь, но несколько мгновений было, когда страх возникать стал, что защитить тебя не сумею. Как с этим быть?
        — Не просто это! Оттого, наверное, и придумали люди монашество, чтобы не был связан человек узами прочными с другими людьми. И многие Волхвы в прежние времена на Руси не заводили семьи, чтобы личное не могло помешать Божественному в них.
        Но я вот не хотела бы отказываться от всего, что у нас с тобой есть ныне… Сколько вместе телами на Земле пробудем — то только Богу ведомо! Но эта наша любовь — она — на благо! Знаю это! Сердцем ощущаю!
        А за тела свои — бояться нам не следует! Будем делать мы всё, что от нас зависит, чтобы защитить близких людей. Но, если не сможем, — то уметь надо принять смерть тел: и своего, и тех, кого всем сердцем любим.
        Это — не просто! Сама про то много думала. На дедушку смотрела и видела, как он об уходе отца моего печалился…, хоть и знал, что папа — теперь в мире Божием!
        Разное про тебя и себя думала: как поступать стану, если не мне, а тебе, телу твоему, смерть угрожать будет, которую я не в силах отвести...
        Затем, видно, эти люди нам повстречались, чтобы мы с тобой поговорили про это…
        Да, возможна свобода души от живого тела! Это — великая Свобода в Единении души человеческой с Богом! Ты уже испытывал это не раз, знаешь сие Счастие Великое! Но можно научиться жить в этом Единении всегда и его не терять, даже если опасность телу грозит!
        Если надо будет, то можно просто оставить тело…, разумеется, если Бог то позволит, и — уйти в Единение с миром Божественным навсегда!
        … Рада долго молчала, потом продолжила:
        — Сейчас покажу тебе одно упражнение, которому меня дедушка уже учил. Оно позволяет постепенно преображать состояние той части души, которая прочно соединена с телом от самого рождения. Так можно постепенно убирать в себе «низшую природу человеческую», для которой естественны страх за безопасность тела, голод, жажда, и многое другое, необходимое для выживания тела в этом мире.
        Чтобы не терять Единство с Богом в разных ситуациях, может человек, уже хорошо познавший Единение с Божественным миром, учиться полностью подчинять тело и ум — объединённым воле души и Воле Бога, которые пребывают в неразрывном Слиянии.
        … Они вышли на простор, с которого далеко были видны река, луга, лес…
        — Вот — ты видишь сейчас эти дали прекрасные. Выбери что-то приметное вдали.
        Теперь посмотри, как сила внимания направляет осознание тебя-души — через глаза тела. Это — словно невидимая прозрачная часть тебя устремляется туда, куда ты намеренно устремил взгляд.
        А теперь проделай обратное — устреми взгляд души в те Глубины Света, Которые познавал в эти дни…
        Ощути, как ничтожно мало́ тело и как, с другой стороны, велик, бескраен и наполнен ощущением Любви и Единства мир Божественный! Ощути полное растворение, исчезновение обособленности себя-души в Создателе всего! Пусть будет только Единение с Ним, только Он!
         В Нём — жизнь вечная! В Нём — Свобода, Радость, Блаженство! В Нём — явным становится то, что душа и Бог теперь есть Одно!
        А теперь многажды проследи тот путь, который совершает душа, когда перемещается внимание туда-сюда: между миром плотным — и миром Божественным. В теле раскрывается явный проход из одного мира — в другой. Поперетекай сквозь него, не соединяясь с телом, но проходя насквозь!
        Потом можно будет научиться так «протекать» сквозь все важные энергетические центры в теле, причём, в любую сторону относительно тела. Но это не сразу, а постепенно получаться станет...
        Бескрайний простор Божественной Любви — Он ведь есть везде: и вверх от тела, и вниз, и во все стороны!
        … Это было очень интересно для восприятия Алексея! Он — душой — «проплывал» сквозь тело, оставаясь свободным от него…
        … Рада продолжила:
        — Да, правильно у тебя получается! Подниматься из Глубин надо, не «уплотняясь», не покидая утончённости Любви Божественной!
        Ощути, что, когда в теле нет «тебя прежнего», то Бог может смотреть сквозь твои глаза, проливать Свою Божию Любовь-Нежность сквозь область твоего сердца духовного — в этот видимый мир, также — проводить Свет-Силу сквозь твои руки…
        Это нужно освоить! Тогда — можно будет иметь такое тело, через которое Бог может проявлять Себя во всей полноте, когда это Ему надо.
        Мне дедушка сказал, что, если суметь всему этому научиться, то можно будет из тела уходить душой так, чтобы тело, например, боль совсем не ощущало… А если телу пора смерть принять: срок тому подошёл, — то можно его, словно ненужную одежду, без боли, без страха оставить — и больше не возвращаться в него…
        Ты должен знать, что, если нужно будет, то я смогу так поступить, и никакие палачи земные не смогут этому помешать!
        Так мой отец покинул тело — и вошёл в Божественное Всеединство.
        Теперь я и тебя должна тому научить! Тогда легче будет пройти те испытания, без которых в жизни земной обычно не обходится.
        Да…, сейчас мне это легким кажется… А как в камере тюремной или перед палачами… — того не знаю… Хорошо бы, чтобы ни тебе, ни мне не пришлось проходить через это…
        Но важно иное! За всеми тяготами и страданиями этого мира есть — по другую сторону от мира материи — Великий Покой Божий, Вечное Его Блаженство, Единство с Творящей Силой!
        И ты, и я знаем это уже!
        А ещё — из такого Слияния возможно Божественное Сотворчество. Так — и книгу писать будешь, чтобы Бог в ней глаголил то, что людям ныне узнать пора!
        Так — в Слиянии Великом — всегда вместе душами мы быть сможем, даже если разлучены будут тела…
        … Рада замолчала вдруг, словно увидела что-то вдали.
        Алексей обнял её заботливо и нежно, словно стремясь защитить от любой беды тем новым состоянием себя-души, которое познал.
        — Ты что-то увидела?
        — Нет, показалось… Наговорила всякого про разлуку, вот и сама себя испугала…

Глава седьмая:
Религиозные обряды
       
        Алексей начал работу над книгой «Об устроении религиозной жизни государства Российского».
        Работалось легко. Слова словно сами собой приходили, и ровные строки ложились на бумагу. Всё, что было понято за долгие годы духовных поисков, обретало свой итог.
        С каждым днём работа продвигалась. Например, Алексей записывал очередные мысли:
        «Каждый человек — Богом — наделён свободой воли! И не вправе одни люди понуждать других в вопросах веры! Не должно быть притеснения и тем паче лишения жизни за поклонение Богу тем способом, которым люди свои верования осуществляют.
        Не следует запрещать людям поклоняться и возносить хвалу Богу так, как делали их отцы и деды, если те люди сего желают и к сему привержены. Такие запреты столь же нелепы, как если запрещать людям говорить на их родном языке — вместо того, чтобы научить их вдобавок говорить на ином языке, который понятен и другим, живущим рядом, что поможет пониманию и согласию.
        И следует повсеместно прививать понимание того, что именно Единому Богу, Творцу всего сущего, поклоняются все, кто искренни в своих любви и почитании, — вне зависимости от того, каким именем или именами называют они Его.
        Постепенно сие знание, умно проповедуемое, должно уменьшить противоречия и вражду между различно верующими и различно совершающими обряды религиозными сообществами и общинами. Оно может принести мир и согласие в духовном обустройстве и проживании рядом — для всех людей государства Российского.
        Ограничивать следует лишь те культы, которые наносят вред здоровью и жизни людей — как самих верующих, так и тех, кто веруют иначе.
        Убиение людей или причинение им иного вреда из-за верований — недопустимо! Сие следует пресекать — дабы вражда и ненависть, усиливаемые в памяти поколений, не множились.
        Следует вразумлять в этом всех людей через духовное образование.
        Есть лишь один Бог — Отец и Прародитель всех. Это понимание, усвоенное с детских лет, позволит верно воспитать новые поколения людей, для которых ненависть к инакомыслящим будет отвратительна и неприемлема.
        Если ныне люди, прибывшие из других государств, имеют право исповедовать свою веру и служат во славу государства Российского — отчего же не принять сие добросердечное отношение и к жителям, урождённым на Руси?»

* * *
        Иногда Алексей приходил со своими вопросами к Благославу. Спрашивал он о том, как сделать более понятными многим людям — глубинные знания:
        — Отчего во всех существующих религиях обряды есть?
        Отчего эти обряды подчас подменяют Бога Живого?
        Можно ли вовсе без обрядов обойтись?
        … Благослав молчал пару минут — прежде, чем ответить. Потом он заговорил, проявляя то, что о гармоничном устроении в религиозной жизни всех людей и сам много размышлял:
        — Не всегда обряды есть зло… Ведь возникают обычно обряды из стремления уже Постигших передать понимание тем, кто ещё не видят, не слышат, не ощущают Бога.
        Обряды, в большинстве своём, появляются из попыток донести до множества молодых душ состояния перенаправленности внимания с мира плотного — на Божественный Мир.
        К сожалению, обычно не долго сохраняется людьми духовная суть обрядов…
        Обряд причастия — к примеру тебе: если причастились люди, то есть, приняли они в себя символически Кровь и Тело Христа, — то, значит, они стали частью Целого. И, стало быть, после сего обряда Кровь Единая Иисусова должна ощущаться всеми в себе. Тогда должны воспринимать все — себя и друг друга — как братьев и сестёр во Христе
        В том числе, на другого человека руку поднять неможно: ведь в нём — Плоть Божественная и Кровь Святая…
        И, если и в самом человеке теперь — Частица Христа, то как можно грешные мысли иметь, поступки неправедные совершать?
        Хочу на этих примерах показать тебе, как память о свершённом обряде должна бы помогать жить с Богом всё время!
        Но для многих ли это так ныне? Многие ли так сей обряд понимают и исполняют? А?
        Или — вот ещё пример: поклоняются многие народы огню, всякие действа огненные обрядовые совершают, а сами — Божественный Огонь не то, что видеть перестали, а даже и помнить о Нём забыли!
        Хотя ведь, даже просто долго созерцая пламя обычного костра, — можно успокоить ум, и даже немного очистить энергии телесные…
        Ты сам понимаешь, сколь легко обряды теряют тот смысл, который в них вложить пытались!
        Иногда даже не догадаться, для чего такие обряды были задуманы!
        Обряды не несли бы вреда, если бы чисты были помыслы тех, кто их совершают. И — если бы сердца поклоняющихся Богу открыты бы были!
        Но символы всегда теряли своё значение весьма быстро…
        И всегда очень скоро находятся корыстолюбцы, которые выгоду и власть над людьми — из обрядов извлечь хотят.
        Так вот и возникали те обряды, которые — с подменой смысла…
        Например, вместо искоренения «животного начала» в себе — начинали люди «приносить Богу» кровавые жертвы — то есть, невинных животных…
        А утерявшие Бога жрецы всегда приспосабливают для себя искреннее поклонение людей — и начинают «принимать» те «жертвы»… И используют они те «жертвы» для себя: «Ведь мы — слуги культа!»…
        Обряд может подменять общение души с Богом! Происходит печальное: символическое действие с утраченным смыслом — вытесняет собой целенаправленное преображение души!
        Примеров тому — множество мог бы привести… Да не в том суть…
        Ведь может человек с Богом говорить, и перед иконой стоя, — если Бога Живого за тем символом видит!
        А иногда Божественные Души даже могут принимать те облики, которым люди всей душой, всем сердцем поклоняются, но не готовы ещё к большему. Отвечают Они в символах, понятных каждой такой душе, — на её воззвания и молитвы…
        Так, для кого-то — икона словно оживает!… Для другого — иные образы становятся зримы душою и являют знаки некие, которые Бог хочет для помощи человеку явить, чтобы поддержать в правильных усилиях или удержать от ошибок.
        Оттого-то люди, пока только приближающиеся к восприятию Божественного Мира, иногда имеют видения образов, которым они поклоняются.
        А если устремлённость других направлена на безличный Аспект Божественного — то не видят они образов, но воспринимают погружение в Свет и растворение себя в Нём.
        Всё это существует в распоряжении тех Душ, Которые из миров тончайших проявляют для поклоняющихся наиболее ощутимое и легче воспринимаемое, чтобы направлять такие души по пути познания.
        — Но ведь и бесы есть, и они тоже могут разные облики принимать…
        — Да могут души недобрые, но сильные — принимать разные формы. Они питаются энергиями страха или высокомерия. Низменное притягивает низменное…
        Вот этот-то страх перед бесами, дьяволами — иногда становится главным орудием жрецов для управления толпой слепо им верующих молодых душ.
        — Но ведь то, что существа адские существуют, — следует знать людям…
        — Да, они существуют, и это важно понимать.
        Но единственным оружием, защищающим человеческие души, является любовь к Богу!
        Состояние чистой любви — обороняет от адских существ, делает душу недосягаемой для их прикосновений!
        Любое же усиленное внимание, обращённое на зло, также возникающий мистический страх — превращают души в «лакомые жертвы» для бесов и иных сущностей, которые притягиваются и питаются эмоциями страха, ненависти, самодовольства…
        Нужно, чтобы понимали люди, что Бог никогда не желал людям болезней и страданий, не измысливал адские муки… Люди создают то сами себе и другим! Люди сами себя обрекают на страдания!
        Но даже и страданиями Бог может помочь очистить тело и душу — и избавиться от мучений!
        Очень важно понять, что Бог не наказывает людей! Бог желает людям счастья! Великий Родитель — как и любой добрый земной родитель — желает детям Своим только добра, помогает избавляться от дурного в душах, исцеляться от заблуждений и пороков!
        — А как объяснить, откуда же берётся зло? Люди привыкли думать, что — от сатаны.
        Но зло и ад — ведь действительно существуют!
        — Будто бы ты зла не видел?
        — Видел…
        — Ад это и есть то зло, которое воплощённые души носят в себе и проявляют по отношению к другим. Такие души без тел — и являются обитателями ада нематериального, то есть, мира тьмы и страданий. Они умножают его собой.
        Объединив проявления зла в единый образ, создали люди мифы о «начальнике всех сил тьмы» и нарекли разными именами… Но нет у Бога равного Ему по силе и умениям «противника», козни которого якобы соблазняют людей и делают их плохими!
        Существуют души, многие качества которых отвратительны. Они находятся в противодействии Божественным Принципам Любви, Гармонии, Красоты.
        Зло имеет пристанище и почву для роста — в душах, обременённых пороками. Такие души могут быть весьма велики, и тогда таких носителей ненависти и гнева можно именовать дьяволами.
        Удовольствие от причинения вреда другим — может получать лишь извращённая, запутавшаяся, заблудшая душа. Она не ведает о настоящем счастье от дарения своей любви, от делания других счастливыми! Но она безмерно жаждет удовлетворения только для себя. Именно эти безумие, душевная слепота и бушевание низменных страстей — и есть причина ада, в который погружает себя такая душа своими мыслями и поступками, эмоциями и устремлениями.
        Так души строят свои судьбы — и на текущую жизнь в телах, и на жизнь после смерти тел. Они остаются пленницами тех состояний, в которых прошла минувшая жизнь в теле.
        Потом, чтобы искупить, понять и преобразить зло в себе — в добро, вновь получают адские души возможность придти в материальный мир…
        Зло в этом мире неизбежно: иначе не стремились бы к свободе и чистоте, радости и любви люди, осознавшие пагубность ненависти и страха, подлости и коварства! И не возрастали бы Герои Добра!
        Вот это и попробуй — хотя бы частично — для людей словами простыми и понятными изложить!
        Главное — это то, что любовь ко Творцу, приближающая к Нему, изгоняет страх! Сильная вера-устремлённость побеждает сомнения! А жизненный духовный опыт превращает постепенно веру — в знание!
        Но не быстро взрослеет и набирается мудрости каждая душа…
        К примеру, ведь можно даже образы и символы из медитаций — превратить в лишь механически повторяемое действо…
        Я сам даже в общине нашей видел, как легко можно превратить правильную медитацию — в подобие обряда, который по привычке человек совершает: потому лишь, что все вокруг так поступают…
        Ныне ты в твоих медитациях видишь все ступени того, как душа прежде, чем войти в Слияние со Творцом, предпринимает усилия, которые сближению с Богом способствуют.
        Если же теряются — за шаблонными действиями — те любовь-устремлённость, благоговение, нежность, которые позволяют приблизиться к Божественному, войти в Слияние с Изначальным, — то очень скоро медитации могут стать… уж слишком похожими на обряды!
        Только тогда, когда уже возросли люди душами и Бога они всем сердцем любят, то не собьются они с Пути, подменяя стремление к Слиянию со Творцом — всего лишь привычными действиями!
         Да… сколь же не одинаковы души, что на Земле в телах обитают! И мало среди них тех, кто, как ты, быстро все знания способны душой воспринять! Для сего душа должна повзрослеть, созреть, мудрость взрастить, устремление в себе развить к Богу — как к Главной Цели в жизни своей!
        Малые дети обращают всё — в игры…
        Могут быть и игры взрослых телами людей — полезные, укрепляющие памятование о Боге, напоминающие о нравственности. А могут быть — и вредными, извращёнными жрецами…
        Ты, Алексей, обладаешь большой силой души. Не одну жизнь ты стремился к Богу! Тебе недоставало лишь некоторых приёмов и умений, которые бы позволили обрести полную чистоту восприятия, ясность понимания, полноту Слияния с Ним!
        Но для душ молодых, менее готовых — всё это будет несравненно сложнее. И не осилить им такое за одну жизнь, даже если перескажешь им всё, что сам знаешь ныне!
        Не думай, что любого человека за короткое время можно научить всему тому, что так легко и быстро освоил ты сам! Не может молодой душою человек быстро отринуть в себе «земное» и воспарить к Божественному, только лишь просто восхотев сего!…
        Вот — орешек лесной… Если с только начинающего созревать ореха попробовать снять оболочку — это не получится! Пока ядрышко не созрело — оболочка и созревающий плод ещё сращены. Лишь потом, когда пришла пора и орех созрел, — можно удалить плотную скорлупу и извлечь ядрышко.
        Или — если разбить яйцо, которое только что снесла птица, то в нём не будет ещё птенчика…
        А птенец не сумеет взлететь, пока не оперились и не окрепли его крылья!
        Но последовательности медитативных приёмов и даже правильно понимаемые обряды могут облегчить духовный Путь, ускорить продвижение…
        Помни обо всём этом, чтобы людям помощь принести!
        … Алексей, тщательно обдумывая и взвешивая каждое слово, продолжал записывать то, как должны помогать людям духовные лидеры.

       
Глава восьмая:
Расставание
       
        Однажды Благослав сказал Алексею:
        — Уходить отсюда надобно нам! Неуютно вокруг! Опасность ощущать стал! Дальше за горы Уральские, в Сибирь идти надо! Там спокойнее будет, легче укрыться…
        В том году ещё — я послал троих наших людей края те посмотреть. Хорошие они нашли места, скрытные. Зиму тут переждём, а по весне и пойдём…

* * *
        Вскоре после этого разговора Алексей побывал в уездном городе. Купил он бумаги для рукописи своей, купил и то немногое, что общинники для нужд своих просили прихватить. Принёс он и новости тревожные:
        В их места движутся с юга несколько военных отрядов. Завершив подавление очередных башкирских волнений, теперь они должны сопровождать воеводу и подьячих, которые будут отыскивать и проводить перепись «раскольников» по всей округе. Есть такое предписание: провести перепись всех староверов для того, чтобы обложить их двойным налогом… Указ прежний, так называемые «12 статей царевны Софьи» о том, как карать «раскольников», — отменили. Взамен новые указы прописаны, вроде как, более мягкие. Но всем, кто не подчинятся, — смерть и другие наказания. А как всё это на деле осуществляться будет, то не ясно пока…
        Ещё говорят, что искать именно здесь общину какую-то будут. Донос написан, что в этих местах укрылись «еретики». Место сие человек какой-то указал. Слышал он, будто община здесь стоит. Он с мужчиной и женщиной из той общины беседы имел. И мужчина тот совращал его в
«ересь»
        … Всё это поведал Алексей Благославу.
        — Вот такое узнал… Подробности мне, конечно, не сообщали.
        … Благослав сказал с болью в голосе:
        — Вот эту-то опасность — давно уже чую!…
        Уходить нам надо теперь же, не дожидаясь весны!
        Сейчас совет соберём, расскажешь всем то, что знаешь!
        … На совете общины Алексей предложил:
        — Если дома́ наши общинные даже пустыми найдут, то искать и преследовать станут. Я думаю, что покажу им то место, где община староверов несколько лет назад сожжена была. Мне поверят. Может, тогда минует беда?
        Благослав покачал головой:
        — Всё равно уходить надо!… Лучше — теперь! Тебе могут и не поверить…
        … На совете общины всеми было принято решение уходить…
        После Благослав спросил Алексея:
        — Уйдёшь ныне с нами?
        — Думаю, что мне нужно попробовать остановить тех, кто общину нашу ищут… Постараюсь отвести опасность: чтобы за вами следом не пошли. У меня такая возможность будет. А после — вас догоню…
        … Он помолчал немного, потом произнёс:
        — Впрочем, может, — и совсем после
        Остановить это безумие ненависти к верам иным надо! Если сейчас не решусь, то потом всю жизнь жалеть стану!
        Скоро книгу допишу! Немного осталось уже! Пойду в столицу новую, с царём буду добиваться встречи! Скажу, что мыслю о духовных реформах, которые необходимы! Рукопись ему отдам!…
        А там — как сложится, как Бог управит…
        Если жив буду, то обязательно найду вас! Рада уже научила, как можно любое место на Земле отыскать, где люди любимые находятся…
        Благословишь сие?
        … Благослав молчал… Долго молчал… Слушал Бога…
        Заговорил потом очень медленно и тихо, но слова звучали как-то особенно, словно его слушали многие Высочайшие Души в Мироздании:
        — Я бы сам сказал тебе: «Нет, иди с нами!… Ничего ты в мире сем не поправишь! Только сам сгинешь и Раду несчастной сделаешь!…».
        Но не моя воля должна быть ныне, не мне то решать!
        Шансов, что тебе удастся изменить ход истории государства Российского, — очень немного. Но они есть…
        Бывают такие ключевые моменты, когда дела и решения отдельных людей могут направлять события в новое русло на столетия…
        Это — как развилки на путях стран, даже целых цивилизаций…
        В такие моменты от выбора и поступков конкретных людей — очень многое зависит!
        Бог обычно не принимает за людей решения. Поэтому народы получают то правление, которого они достойны.
        Но иногда Божественные Посланцы немного меняют ход истории Земли…
        Ты — не Мессия: не всё ещё освоить сумел из того, чему мы тебя научить могли.
        И всё же, от тебя и от того, что ты хочешь попытаться осуществить, может измениться многое в сей стране. И я — не в праве тебя отговаривать…
        Решать — тебе!
        То, что должны сделать я и Рада, это не принуждать тебя к тому или иному решению, но позволить тебе реализовать твой выбор — как сердце подскажет, как сам Бога поймёшь!
        Надеюсь, что вернёшься к нам, к Раде… Но иллюзий строить не стану.
        Но ждать — буду! Все мы будем ждать и стараться помогать тебе в той мере, как это только возможно делать на расстоянии душами.
        Если есть возможность изменить условия жизни, в которых будут рождаться и воспитываться приходящие на Землю новые поколения людей, — это стоит попытаться осуществить!
        Только помни и о том, что каждый из нас здесь, совершая обычные труды земные или даже подвиги особые, — должен, прежде всего, стать сам Божественной Душой! Сколько ни говори об этом другим, сколько книг ни прочитай, сколько рукописей ни напиши — итог жизни сей взвешивается в Мире Божием так: «Вошёл — или ещё не вошёл?». Коли достиг — то совершил Главный Подвиг жизни здесь на Земле! Не забывай и ты об этом, стремясь помочь всем людям!

* * *
        После Алексей говорил с Радой:
        — Любимая моя! Думал я, что у меня ещё есть время быть рядом с тобой, время учиться, становиться сильнее, мудрее…
        Не знал, что всё так скоро закончится!…
        Простишь ли ты меня? Отпустишь ли? Не могу я поступить иначе!
        … Рада молча смотрела на Алексея. Её любовь была больше, чем печаль от разлуки телами… Её любовь была столь сильна, что наделяла любимого свободой…

* * *
        Община шла за Уральские горы, в Сибирь…
        Благослав был спокоен и уверенно вёл людей.
        Во время ночёвки Рада села рядом у костра, прижалась к деду, сказала тихонько:
        — У меня будет дитя, сын. Знаю, что сын… Сын — мой и Алексея…
        Я не сказала ему…
        Ему было бы очень сложно справиться с выбором, если бы он знал о том…
        Дедушка, ты ведь умеешь видеть будущее! Скажи: он — вернётся?
        — Нельзя это ныне узнать… Всё будет зависеть оттого, как многие люди это будущее сейчас сотворяют…
        Вот — и ты внесла свою долю: ты отпустила его — самого любимого человека!…
        — А если — на смерть отпустила?
        — Может и так случиться… И ты, и я — это знаем… Знаем и то, что без тел — жизнь продолжается в Свете Любви Божественного Бытия…
        Знаем и то, как трудно бывает иногда жить далеко от любимых людей, хоть и вхожи ныне уже в мир Божественный…
        Такие испытания даются нам не в наказание, а чтобы сделать ещё сильнее, мудрее…
        В чём смысл жизни для нас сейчас? И как подвести итог? Сумели ли мы, покидая сей мир, стать Частицами Мира Божественной Любви?
        Чтобы стать Одно с Богом — нужно научиться любить так, как любит Бог! Любить — вместе с Ним, из Него!
        Нужно перерасти любовь малую — и стать Любовью Великой! Нужно дойти — и стать Божественным Солнцем, лучи Которого светят миру сему, а Сердце слито с Изначальным!
        И помощь тем, кто идут следом, — должна литься, подобно свету от Солнца, в каждый миг жизни такой — и пока мы в телах, и после, когда уже без тел.
        А принимают ту помощь те, кто отвернулись от мрака — и устремились взором душ к Богу. Они тогда начинают видеть Свет и постепенно устремляются ко Творцу: каждый и каждая — всей душой, всей жизнью своей!

Глава девятая:
Дорога в столицу
       
        Алексей вернулся в скит, в котором прежде жил со старцем Николаем, и продолжал работать над книгой.
        Чтобы быть в курсе всего, что будет происходить в окру́ге, он просил Тихона, сына Ефимии, заходить и все новости рассказывать.
        Тихон заходил и, затаив дыхание, заворожённо смотрел, как под пером Алексея на бумаге появляются ровные строки.
        … Когда прибыли воевода, подьячие и войска, Алексей сумел убедить тех, кто принимали решения, что донос был основан на старых слухах: просто хотел, видно, доносчик выслужиться и о давно минувших делах сказал… Алексей показал место, где становище староверов было сожжено когда-то. Служилые люди, измученные долгим военным походом во время подавления восстаний башкир, теперь были рады возможности не прочёсывать леса и болота на многие вёрсты вокруг.
        Всё обошлось, как нельзя лучше.
        Теперь Алексей был спокоен за своих.

* * *
        Книга писалась легко. Иногда Иисус присутствовал в келье, наполнял Собою сердце Алексея и направлял его мысли.
        Иногда Алексей ярко ощущал Благослава, воспринимал его новые мудрые советы о терпении и осторожности в выборе слов.
        А Рада… Алексея поражало, как почти всегда спокойно и ласково она могла быть рядом, наполняя прозрачной нежностью пространство.
        Он рассказывал ей мысленно думы и надежды свои…
        Рада, даже не будучи рядом телом, продолжала помогать в дальнейшем освоении медитаций Слияния с Богом.
        Алексей учился как можно дольше оставаться в тех состояниях, когда душа, отверстая, распахнутая для Бога, воспринимала Божью Волю. Учился он, чтобы Божья Любовь легко протекала сквозь бренное тело — чтобы наполнялся мыслительный процесс Божьим Промыслом.
        Жить в единении ума с Богом — это прежде казалось Алексею великим чудом, когда ему про такое состояние души старец Николай объяснял. А теперь вот… — возможно сие! Пусть ещё не всё время он может так жить, но уже — может!
        А ещё к нему теперь часто заходили Тихон и Дуняша.
        Заглядевшись на работу Алексея, они попросили его выучить их грамоте.
        Алексей учил — и видел, как восторженное желание познавать — быстро преображает детей.
        Вскоре его работа была завершена.

* * *
        Поначалу Алексей ехал с попутными обозами, которые везли железо, медь, соль. Были также в обозах и пушки, и ружья… Продолжающаяся война требовала всё больше оружия, и новые промыслы на Урале теперь множились, крепли, разрастались.
        Бескрайние просторы, густые леса, нищие деревни, грязные уездные городки, маленькие церквушки, богатые монастыри…
        Постепенно постоялые дворы становились более людными.
        Алексей теперь уже ехал с ямской почтой, что было намного скорее.
        Деньги у Алексея на дорогу были. Об этом позаботился старейшина Благослав. Он настоял и выделил Алексею денег из общинных. В этом старейшина был как всегда разумен и практичен; отказов Алексея он слушать не стал.

* * *
        Алексей вспоминал, словно подводя итог прожитому, как всё изменилось в его жизни за время, прошедшее с той поры, когда он был изгнан из Москвы.
        Вспомнил он и то, как в юности своей уже мечтал, что сумеет то совершить, на что сейчас решился. Улыбался он теперь думам того прежнего юного мечтателя…
        Размышлял Алексей и о том, как попасть на приём к царю Петру, как с ним поговорить. Он пытался припомнить каких-нибудь влиятельных родственников или знакомых своего покойного отца. Но это не представлялось перспективным: навряд ли кто-нибудь из них его даже узнает, не то что согласится представить его государю.
        Рассказывали, что царь прост в обращении, может и с плотником или кузнецом без чинов разговор вести. Но может быть и вспыльчив, гневен.
        Нужно будет разузнать, где он бывает в новом строящемся городе — так, чтобы напрямую к нему обратиться. Там это должно быть проще, чем в Москве…
        После дум таких, Алексей вновь уверенно погружался в Божественный Свет — и приходило спокойное знание, что всё — в Божьих Руках! Алексей тогда — вместе с Богом — обнимал сердечной любовью обширные просторы! Словно всё пространство — от далёкой сибирской тайги, где ныне были Рада и все общинники, и до новой северной столицы России — вмещалось теперь в духовное сердце, соединённое с Любовью и Покоем Божественных Глубин.

* * *
        Началась сильная метель.
        Возница-ямщик решил переждать непогоду на постоялом дворе.
        Он пошёл распрягать лошадей.
        Алексей отряхнул снег, направился к дому, вошёл. Хотел спросить хозяина комнату на эту ночь…
        Но, похоже было, что тому сейчас не до нового постояльца…
        Богато одетый, крупного телосложения мужчина в камзоле по новому европейскому образцу, но весь растрёпанный, без парика, приличествующего такому наряду, тряс хозяина, который слабо пытался сопротивляться.
        — Что хошь делай — а доктора найди! Где хочешь! Немедля пошли!
        — Ваша милость, Ларивон Гаврилович! Где ж я возьму лекаря? Метель, пурга! Какой доктор поедет?! Да тут в окру́ге и нет лекарей! В городе только!… Здесь прежде бабка одна врачевала, да померла в прошлом году! Только цирюльник тутошний зубы дерёт… Но, как дочку Вашей милости лечить, он навряд ли разумеет: не учёный он!…
        — Если она умрёт… Делай! Ну делай что-нибудь! Найди лекаря! Спасёшь её — озолочу, умрёт — и тебе свет белый не мил будет!
        — Да что ж я могу-то?
        — Вели запрягать, посылай лекаря искать!
        … Он с силой последний раз тряхнул хозяина постоялого двора и отпустил. Тот едва удержался на ногах. Не зная, что дальше делать, он испуганно оглядывался.
        Богатый постоялец сел, обхватил голову руками и застонал. На его глазах навернулись слёзы.
        В это время из комнаты напротив выбежал мальчик лет восьми, тоже в богатом новомодном наряде, и произнёс в отчаянии:
        — Тятя, тятя, Дашеньке совсем плохо, помирает! Тятя, я боюсь!…
        … Мальчик подошёл к отцу и остановился в нерешительности.
        Алексей ощутил, что может вмешаться и попробовать помочь.
        Он тронул Лариона Гавриловича за плечо:
        — У меня есть с собой травы целебные, и я иногда помогал людям, когда случались недуги, не только молитвами. Если позволите, то я посмотрю больную, быть может, что-то смогу сделать для неё…
        — Да, да! Теперь же! Умоляю, спасите её!
        … Алексей вошёл в комнату, где на постели металась в жару́ и стонала белокурая девочка лет десяти или чуть старше…
        Алексею довольно легко удалось справиться с болезнью девочки. Свет и Сила Божии уверенно текли сквозь руки его тела, очищая и возвращая здоровье.
        Угроза для жизни миновала, жар спал, исцелённая девочка заснула спокойным сном.
        Теперь усилия Алексея были направлены на то, чтобы всё произошедшее не казалось из ряда вон выходящим чудом. Он поил выздоравливающую настоями из трав, собранных Радой, разговаривал о важном простыми словами, помогая душе пройти то очищение, которое было необходимо…
        Вскоре девочка была полностью здорова.
        — Сам Бог Вас послал!… Вот же!
        Упросились дети наш дом новый в Санкт-Петербурге смотреть! Взял их с собой!… Если б не Вы!... Теперь уж с нами поедете, не приму отказа! — благодарил граф Ларион Гаврилович.
        … Алексей согласился ехать с графом и его детьми.
        Крытый возок с удобными сидениями, обитый внутри бархатом, хорошие лошади… Всё складывалось словно само собой, облегчая путь в столицу.
        Граф по дороге расспрашивал Алексея:
        — Вы, отец Алексий, приходским священником были? А в столицу по какой надобности направляетесь?
        — Нет, прихода у меня не было, монахом в скиту жил, у старца учился, схиму собирался принять.
        Размышлял о многом. Вот — книгу написал об устроении духовной жизни в стране. Хотел бы теперь государю, Петру Алексеичу, докладывать о сей задумке, чтобы реформы благие осуществить можно было.
        … Граф предложил свою помощь для того, чтобы представить Алексея царю Петру.
        Он много рассказал Алексею о нравах при дворе, о нововведениях царя Петра, о мощном противостоянии его реформам многих бояр и служителей церкви.
        По дороге Алексей говорил и с детьми графа.
        Смышлёный мальчик, нежная и ласковая девочка — были для Алексея весьма интересными попутчиками.
        Всё это навело на размышление о том, сколь важно именно детей воспитывать правильно.
        По приезде в столицу, граф гостеприимно предложил расположиться в его доме. Он обещал в скором времени устроить так, чтобы государь принял и выслушал Алексея.
        Алексею отвели комнату.
        Он вновь погрузился в работу над рукописью, дополняя свой труд главой, посвящённой обучению детей разных сословий. Вдохновенно писал он о том, какую пользу принесёт правильное воспитание и како́го процветания достигнет страна, если её дети вырастут получившими хорошее образование и укрепят в душах нравственные устои.

       
Глава десятая:
Встреча с царём
       
        И вот, царь Пётр принял Алексея:
        — О какой милости пришёл просить?
        — Не о милости.… О справедливости и благополучии народа, в стране нашей живущего.
        — Что ж я, по-твоему, несправедлив?
        — Если бы я так думал, то разве пришёл бы к Вам, государь?
        … Алексей начал говорить о необходимости реформ в духовной жизни, о жестокости и ко́стности некоторых правил, кои следует устранить. Говорил о важности перемен, о том, что свободные от такого рода ограничений люди должны составлять народ обновлённого государства. Говорил о том, что до́лжно учредить свободу вероисповедания, потому как Единый Бог надо всеми людьми имеет власть.
        На многое Пётр согласно кивал, особо ему понравилось то, что говорил Алексей об образовании, об обучении детей всех сословий.
        Когда же Алексей перешёл более подробно к реформам церковного устроения, то Пётр перестал слушать, остановил:
        — Давно мыслю, что нужна реформа, о том уже проект начал писать епископ Фёдор Прокопьевич*. Он — человек образованный, мыслящий здраво. Вот ему и передадим рукопись сию. Скоро он из Пскова вернётся. Вам встретиться надо будет, подробно всё ему изло́жите.
        Пётр взял рукопись, начертал роспись свою, велел передать сей проект для рассмотрения епископу Фёдору.
        На том и завершилась беседа.

* * *
        Граф Ларион Гаврилович с детьми должен был возвращаться в Сибирь.
        Алексей от всего сердца благодарил его за помощь и гостеприимство.
        Теперь он переселился в гостиницу и дожидался встречи с епископом Фёдором.
        … Но у Алексея появилось почти навязчивое ощущение, что ему пора отсюда уезжать, что он уже сделал всё возможное…
        «Но как же уехать, не доведя дело до конца? Ведь сам царь поручил рассказать епископу Фёдору все подробности о реформе церковной!…»
        … А вокруг всё сильнее нагнеталась, сгущалась тёмная, душная атмосфера, подобная тому времени, когда Алексея задумывали изгнать из Москвы.
        … Когда в комнату вошли четверо вооружённых кинжалами людей, то Алексей сразу всё понял.
        Расправа была столь быстрой, что Алексей почти не успел почувствовать боль и легко покинул тело.
        Один из убийц зло произнёс над окровавленным телом:
        — Развелось же теперь еретиков!… Одного злодея в Москве на костре сожгли для острастки** — так ведь не помогло: в замену новые плодятся!…
        Раз царь к ним милостив ныне, то мы сами «суд Божий» теперь вершить будем!
        Не порушат веру! Не выйдет! Всех уничтожим!
        … А Алексей — в торжественном Сиянии Божественного Света — был принят в Объятия Всех Совершенных!
        Для него наступила новая пора — Божественная Жизнь без тела.


*  Спустя несколько лет, в 1721 году, царь Пётр Первый провёл существенные реформы церковной жизни. Был принят «Духовный регламент», создан Синод.
Но почти все изменения и нововведения были направлены на уменьшение влияния церкви и подчинение её государству, а не на духовные преобразования.
Подготовкой и проведением этих реформ занимался епископ, а в последствии архиепископ, Фёдор.

**  Имеется в виду Фома Иванов, сожжённый в те дни заживо в Москве на костре за «ересь».
       
Глава одиннадцатая:
Уход Благослава
       
        Весной родился сын Рады и Алексея. Его назвали Еремеем.
        Благослав очень радовался рождению мальчика! Понимал он, как это должно помочь Раде! Видел он и то, какая мудрая и уже взрослая душа была послана Богом в это тело!
        … Прошёл ещё год.
        Община обустроилась, обжилась на новом месте.
        Однажды Благослав позвал к себе Раду.
        — Уходить мне пора! Молчи! Не перебивай! Сама видишь — время моё пришло!
        Не печалься, внученька! Для всего свой срок настаёт…
        Видела ты не раз, что закат солнышка может быть столь же красив, как и восход… Иная краса у зори вечерней — но прекрасна и она бывает!
        Вот и закат жизни земной человечьей — достойным может быть!…
        Ты была для меня радостью все годы, была надеждой и утешением в самые сложные моменты жизни моей земной. Ты подарила мне и счастье знать о будущем светлом: взойдёт над Землёй нашей Солнышко правнука моего, сыночка твоего, — Еремея!
        Ну что ты, внученька, тебе уж плакать-то совсем не пристало!
        — Я не плачу, дедушка! — Рада смахнула слезинку и, улыбаясь, обняла Благослава.
        — Ну, так-то лучше! Знаешь ведь, что Солнце Сварога — неугасимо! И настал мой черёд пополнить Его Сияние теми Светом и Любовью, которые взращивал в душе.
        Ступай, собери общину! Прощание будет!
        Все собрались от мала и до велика.
        Благослав поклонился общинникам поклоном земным. Долго в тишине обнимал огромной душой всех.
        Потом он заговорил:
        — Пришло моё время прощаться. Сегодня я должен оставить вас, оставить сие тело и лежащий на нём груз земных забот, ответственности за всю общину.
        Простите, если чем обидел кого, если несправедлив был!
        На смену мне предлагаю избрать Раду. Не потому, что внучка она мне… А потому лишь, что Воля Божественная ей открыта всегда и без утайки! Мудрость Бога — Рода, Сварога Всевышнего — она всегда воспринимать готова, и нет ей в том помех от желаний собственных или мыслей личных!
        Хотите ли того?
        Или есть кто другой, кто вам желанен более, — чтобы руководить общиной теперь?
        — Раду! Раду хотим!
        — Хорошо сие… Но не справится она без поддержки вашей! Сын её мал ещё, заботы много дитя требует!
        Примете ли её такую, как есть? Помогать — станете? Рядом с ней — сильные и преданные люди должны встать, лишь тогда сможет община быть местом Божьей Любви на Земле!
        — Поможем!
        … Благослав поклонился всем ещё раз, вошёл в свою избу и закрыл дверь…

* * *
        Рада постаралась уйти в медитацию как можно глубже, чтобы не помешать дедушке. И — чтобы своим присутствием не удерживать его здесь, но встречать Там!
        … Увидела она в Свете отца своего Радомира, прапрадеда, с Которым тоже нередко беседовала, Алексея, многих Других знакомых и незнакомых Божественных Учителей. Здесь — в мире Божественном — Они вместе радостно встречали Благослава!
        … Она, пока пребывая Там, по ту сторону, не торопилась говорить о том общинникам.
        Потом — вышла перед людьми и сказала несколько слов о том, что видела.

       
Глава двенадцатая:
Божественное Наследие
       
        А жизнь земная продолжалась…
        В разгаре была новая весна… Природа пробуждалась, наполняя всё вокруг красотой и силой.
        Но Раде было очень нелегко: «Как жить дальше, как справиться с той ответственностью, что приняла ныне?».
        Маленький Еремей сидел на полу и ловил ручонками лучи солнечного света из оконца…
        Вдруг всё усиливающийся Божественный Свет заполнил пространство…
        Рада увидела в этом Свете Великих Волхвов Руси и многих Учителей, пришедших через иные духовные традиции.
        Их было много. Они были спокойны и прекрасны — Божественные Мужчины и Женщины. Среди Них были и совсем молодые, и убелённые сединами.
        Они все были здесь ради неё — Рады!
        Они пришли, чтобы помочь, поддержать:
        — Не бойся трудностей! Не бойся ответственности! То, что ты принимаешь сейчас, — это твоя работа для Бога! Это — Наше Общее Дело, Наше Общее Наследие! Это — результат Наших трудов во многих Наших воплощённых жизнях! Мы будем помогать и продолжать учить тебя для того, чтобы ты смогла ещё совершеннее помогать другим!
        … Рада была — в этом Сиянии Любви и Света — совершенно свободна и счастлива!
        Приблизился Алексей, обнял с Божественными Нежностью и Лаской.
        Потом приблизились Другие. Их Облики стали расти, наполняя пространство Великой Силой!
        В Божественных Телах из Света — огромные — Они были подобны Горам. Основания сих Гор были в необозримой для обычного человеческого зрения Глубине, а вершины имели Сияющие Облики с Лицами и Руками.
        Рада теперь стояла среди Них, тоже в подобном теле из Света. Она была чуть меньше, но всё же — одна из Них!
        Рядом были и Алексей, и Радомир, и Благослав, и ещё многие Божественные Души, Которых Рада знала прежде. Но больше было Тех, Кого она видела впервые. Их становилось всё больше… Это было — как Волны Света поднимались из Единого Изначального Океана на необозримых просторах вокруг! Они были Покоем, Величием, Нежностью, Любовью и Силой!
        — Каждый из Нас имеет Свою Работу. Каждый исполняет Своё Задание, которое является частью Божественного Замысла! Согласна ли ты ныне принять и свою долю Божественных Трудов?
        — Да.
        — Не поколеблешься ли ты от тягот жизни в мире материи, от личных земных желаний, от опасностей, которые могут грозить твоему телу и также тем, кого ты любишь?
        — Я постараюсь…
        — Ты всегда будешь жить под Нашим Наблюдением, в Лучах Нашей Заботы!
        Принимай же Силу Любви Божественной — чтоб нести Её в мир воплощённых людей!

* * *
        Тело Рады казалось безжизненным, она сама всё ещё была Там, в Сиянии Божественного Света.
        … Маленький Еремей подполз на четвереньках и начал попытки добраться до груди, полной молока. Наступила пора кормить мальчика.
        Раде стоило некоторого труда заполнить снова своё земное тело.
        Она подняла сына на руки, приложила к груди.
        Затем она запела тихонько. И в этой песне не было даже тени печали. Радость, Свет, красота Земли и Красота Божественных Душ — всё это звучало в унисон. Маленький Еремей словно парил в этом поле Света и Любви.
        Она пела сыну, пока он не заснул на её руках.
        И — опустилась Тишина, в Которой был только Бог, Его Покой, Его Любовь, Его Всесилие, Его Понимание, Его Мудрость… И всё это было теперь в Ней, Божественной Раде!

       

Комментариев нет:

Отправить комментарий